РОДЫ И ВИДЫ ЛИТЕРАТУРЫ

Понятие о литературных родах (эпосе, лирике, драме) берет свое начало с античности. Отправной точкой, с которой началось формирование этой теории о трех родах (и споров о ней), можно считать работу Аристотеля "Об искусстве поэзии" (IV в. до н. э.).

Литература - "эпическая и трагическая поэзия, а также комедия и поэзия дифирамбическая..." - для этого выдающегося мыслителя древности являлась не чем иным, как "подражательным искусством". Суть этого подражания, по Аристотелю, заключается в том, что "подражатели (т. е. авторы. - Прим.) подражают действующим лицам". Из разности характеров этих действующих лиц философ выводил различие между трагедией и комедией ("последняя стремится изображать худших, а первая - лучших людей..."), заложив тем самым основы понятия о жанрах. Роды же литературы различаются уже не тем, какими личными качествами обладают герои произведения, но самим способом описания персонажей и событий, отношением автора к описываемому. Иначе говоря, любой из трех литературных родов есть "способ подражания", обобщенный тип словесного художественного творчества, отличный от двух других.

Аристотель говорит, что "подражать... можно, рассказывая о событии как о чем-то отдельном от себя, как это делает Гомер, или же так, что подражающий остается самим собой, не изменяя своего лица, или представляя всех изображенных лиц как действующих и деятельных". Уже здесь есть, в сущности, определение, соответственно, эпоса (с упоминанием величайшего эпического поэта), лирики и драмы. (Это не только доказывает гениальность философа, но и лишний раз подтверждает великое значение древнегреческой литературы, изучение которой позволило мыслителю сделать свои глубокие выводы.)

Мысль античного ученого, высказанная в трактате "Об искусстве поэзии", без сомнения, нуждалась еще в толкованиях, пояснениях и просто в более отточенной формулировке. Литераторы, философы и критики позднейшего времени, на трудах которых и зиждется современное литературоведение, занимались, в меру своего таланта, "редактированием" и "дополнением" Аристотеля. Так, Гете и Шиллер в своем труде "Об эпической и драматической поэзии" (1797), говоря об эпосе и драме, указывают на их общность: "Объекты эпоса и трагедии должны быть чисто человеческими, значительными и патетическими. Лучше всего, если действующие лица стоят на известном культурном уровне..." - и различия: "Эпическая поэма изображает преимущественно ограниченную личностью деятельность, трагедия - ограниченные личностью страдания; эпическая поэма - человека, действующего вовне: битвы, странствия, всякого рода предприятия (...); трагедия - человека, устремленного в глубь своей внутренней жизни". Из этого немецкие литераторы делают "физический" вывод о "чувственной пространственности" эпоса и, напротив, - о "небольшом пространстве";, которое требует трагедия (т. е. драма).

Эти замечания, однако, не вполне бесспорны. Как будет доказано впоследствии, "человек, устремленный в глубь своей внутренней жизни", - предмет скорее не трагедии, а лирики. Кроме того, они не имеют той глубины, какую мы видим в трудах выдающегося соотечественника Гете и Шиллера - философа Гегеля. Он применил к литературе свою популярнейшую теорию "триады": развитие мира и миропознания как процесс, включающий три элемента - тезис, антитезис, синтез. Соответственно, по Гегелю эпос - это тезис, или объективное начало творчества, лирика - антитезис, или субъективное начало, а драма - синтез, т. е. сочетание объективного и субъективного, эпоса и лирики. В дальнейшем последователи Гегеля проиллюстрировали эту теорию, остроумно соединив философию с грамматикой: "объективный" эпос - это местоимение "он", "субъективная" лирика - это "я", а драма - "ты". В эпосе ("он") автор повествует о неких событиях и характерах как бы со стороны, с некоторой дистанции. В лирике ("я") художник показывает мир так, как он видится через призму собственной личности. А драма ("ты") - это "я" "он", т. е. диалог разных людей.

Эта стройная концепция была безоговорочно усвоена в России, в частности В. Г. Белинским. В знаменитой статье "Разделение поэзии на роды и виды" он дал развернутую характеристику трех родов литературы, суть которой вкратце такова. В эпической поэзии главное - событие ("здесь не видно поэта (...), поэт является только как бы простым повествователем того, что совершилось само собою"). Лирическая поэзия - "царство субъективности", т. е. "личность поэта является на первом плане, и мы не иначе, как через нее, все принимаем и понимаем". Поэзия драматическая, по Белинскому, получается, когда эпос и лирика "совокупляются в неразрывное целое", и это - "высший род поэзии и венец искусства". Очевидно, что статья в этой части представляет собой "расшифровку" гегелевских положений.

Так и доныне возможно распределение всех литературных произведений по трем родам. Нам ясно, что в произведениях эпического характера преобладает событие, в лирических - переживание, а в драматических - действие. (Наглядно выясняется правота Гегеля: драма есть синтез эпоса и лирики, т. е. события и переживания.) Отметим, что любое литературное творение принадлежит к тому или иному виду, или жанру, - и уже в составе этого вида входит в определенный род. К эпосу относятся: роман, повесть, рассказ, эпопея, сказка, басня и т. п. К лирике - ода, элегия, песня; базовая лирическая форма - стихотворная (по крайней мере до настоящего времени). К драматическим произведениям принадлежат трагедия, комедия и собственно драма. А такой жанр, как поэма, относится сразу ко двум родам: она может быть как эпической, так и лирической. Однако, невзирая на красоту гегелевской "триады", уже и Белинскому были ясны некоторые сложности, связанные с ее практическим применением. Обнаружилось, что не всегда возможно отнести произведение целиком к тому или иному роду; что зачастую трудно выявить, что преобладает - объективное или субъективное.

Безусловно, к XIX веку мировая литература дала много примеров строгого распределения произведений по родам. Так, уже в античности есть примеры всех трех родов, ставшие классическими: поэмы Гомера (эпос); элегии римских поэтов Тибулла и Проперция (лирика, хотя Пушкин отмечал, что античная элегия "иногда входила в трагедию"); драмы Софокла (соответствуют своему родовому названию). Но в XIX веке создаются произведения, несущие черты двух или всех трех родов одновременно. Талант Белинского как критика и мыслителя позволил ему не просто принять это, но обосновать и заложить основы классификации таких "смешанных" вещей. Скажем, повесть Гоголя "Тарас Бульба" является для "неистового Виссариона" "превосходным примером эпического произведения, проникнутого драматическим элементом". Признак же такого элемента - коллизия, т. е. "та сшибка, то столкновение между естественным влечением сердца героя и его понятием о долге (...), которых он не может ни произвесть, ни предотвратить, но которых разрешение зависит (...) единственно от свободной воли героя" (в "Тарасе Бульбе" критик выделяет целых две трагических коллизии). Смешение родов, как считает Белинский, не только допустимо, но и необходимо: "В наше время великий поэт не может быть исключительно эпиком, лириком или драматургом: в наше время творческая деятельность является в совокупности всех сторон поэзии".

Эта позиция вполне оправдалась в дальнейшем, когда появились такие разновидности произведений, как лиро-драматические ("лирические драмы" Блока), лиро-эпические (поэмы Маяковского) и др. Лирическое начало проявилось не только в поэзии, но и в прозе. (Впрочем, грань между поэзией и прозой не так очевидна, как мнится на поверхностный взгляд. Обратим внимание на постоянное использование в процитированных текстах слов "поэт", "поэзия" там, где на современный лад следовало бы сказать "автор", "литература". Вспомним восклицание Пушкина: "А местами какая поэзия!" - по поводу "Вечеров на хуторе близ Диканьки", и то, что их автор впоследствии назовет поэмою "Мертвые души", с формальной точки зрения - прозаический роман.)

Все это, при внимательном рассмотрении, не противоречит теории трех литературных родов. Надо только уметь творчески ее применять. Соотношение эпического, лирического и драматического начал в творчестве конкретного писателя и - говоря шире - в художественных исканиях, присущих той или иной эпохе, тому или иному поколению, - интереснейший предмет, исследуя который, мы можем познать не только историю и перспективы, но, пожалуй, и саму суть словесного искусства.