ПРАВИТЕЛЬСТВО ПИШЕТ. БИЗНЕС ЖИВЕТ
В Москве в последнее время все, кто как-то причастен к уличной торговле – “ручной” или “палаточной”, - находятся в состоянии не то что паники, а перманентного мандража.

 

Торговлю подземную (в метро) уже попытались прикрыть, оставив только “газетно-журнальную продукцию”, книги и сопутствующие товары”. “Сопутствующие товары” – понятие растяжимое. Все вернулось на круги своя.

В конце прошлого года привокзальные площади столицы преобразились: всех “челноков” и предприимчивых старушек, торговавших с рук всевозможной снедью, разогнали. Ну-ну. Свернешь за угол – и покупай что угодно, пока “дозорные” подпольной торговли не возвестят о шествии очередного омоновца. Товар временно прячется. Страж порядка, изящно помахивая дубинкой, проходит мимо.

Это, впрочем, строго говоря, не бизнес. Куда большие доходы приносит оптовая торговля. Спрос – огромен. Иногородние “челноки” и местные коммерсанты затовариваются именно в привокзальных киосках. “Магна”, скажем, стоит там 450рублей. Но оптом. В розницу по всей Москве – 600. Считайте прибыль.

В конце апреля по этому бизнесу был нанесен сокрушительный удар. Коммерческие палатки, ведущие торговлю оптом (99,9 процентов всех привокзальных), постановлением мэра закрыты. Действие лицензий, выданных “палаточникам” ранее, приостановлено до 5 мая. За это время в ларьках проведут грандиозный “шмон” с участием ОМОНа, налоговой инспекции, дабы выявить нарушения и вернуть недоимки в городской бюджет.

Постоянные клиенты оптовых торговцев, наткнувшись на запертые окошечки, ругают московские власти. Пошли слухи: вот-вот прикроют не только оптовую, а вообще какую бы то ни было уличную торговлю, позакрывают все коммерческие киоски. Однако, как заверили в мэрии, “Все, кто “чист”, смогут открыться – мы не противтех предпринимателей, которые чтут закон и платят налоги”.

Впрочем, нет законов, которые нельзя было бы обойти. Вот площадь Киевского вокзала 3 мая. Мой “компаньон” - Саша С., продавец коммерческой палатки, что на окраинной московской улице. Для меня “поход за товаром” – любопытный эксперимент, для него – традиционная работа. “Вся выручка от моей закупки мне только и останется – это не фиксируется нигде”.

Его киоск формально относится к систем “Роспечати”, а стало быть, на него распространяются все льготы, причитающиеся госпредприятиям.

Плата за аренду – десять тысяч рублей в месяц. Торгуем всем чего угодно; впрочем, на случай какой проверки пара газет и книг, принесенных из дома, у нас всегда лежит на прилавке. Поговаривают, что скоро закрою все киоски, кроме газетных, - а мы вроде как газетные и есть.

У Киевского – целый квартал палаток. И хоть бы одна открыта! Впрочем, мужички везут откуда-то куда-то тележки с коробками “Сникерс”, “Мальборо”…

-Откуда “дровишки”?

-Да откуда хочешь… Я вон там брал…

“Там”, у палатки с закрытым окошком, но приоткрытой дверью, тусуется потрепанный парнишка в телогрейке. Тянет из бутылки пиво.

-Торгуете? – спрашиваем мы.

-Сигареты есть?

-Есть. Заходи! Но только один кто-нибудь.

Александр входит внутрь, где тесно от коробок и южных людей, а я остаюсь и разговариваю с Лехой, что стоит “на стреме”.

-В своей “путяге” я появляюсь через пень колоду, - говорит он, - все равно “пятера” обеспечена. Никто сейчас не идет в ПТУ: невыгодно, и в армию загребут все равно. А мне-то по фигу, послужу, хотя обидно дело бросать. Хотя вот Зурик, что палатку держит, обещал меня “откупить”: я не “тормоз”, я ему нужен.

-А не боишься? Лужков вроде запретил оптом торговать.

-Я не торгую, - прищурился Леха, - я пью пиво.

К нам подходили другие парни, “тусующиеся” у соседних палаток: “Ну как, идет торговля?” – “Идет, идет”.

-А милиция?

-А ничего не знаем! Все закрыто! Что, нельзя покурить в своей палатке? Они не опечатаны…

… Мы взяли немного товара: несколько блоков “Магны” и “Кэмела” (“Я хочу продать все это сам, за те сутки, в которые я работаю, - сказал мне после Саша, - чтобы не делиться со сменщиком”). Выносим. Усталые, но довольные, отдыхаем, пьем “Туборг” у соседней палатки. Пара омоновцев проходит мимо – и я заметил: Леха от своей двери отвернулся, а сама дверь закрыта изнутри.

-Надеюсь, пятого все откроют – что ж… лишь бы сами палатки не увезли!

Подозрительно смотря на нас, блюстители проходят мимо.

Романтика. Как в былые времена. Сердце купается в ностальгии. Хаживал я в 87-м к радиомагазину на Шаболовке, покупал японские кассеты на тамошней криминальной толкучке. Там ограду палисадника, на которую присаживались “спекули”, милиция маза солидолом. Обертывали газетами. Приносили складные стулья.

Правительство пишет постановления. Милиция получает зарплату. Бизнес, слава Богу, неистребим.