Русская духовность
Как известно, главное преимущество России перед остальным миром и в особенности Западом — особая Русская Духовность.
А что такое Русская Духовность?
Начинаешь разбираться — и увязаешь.
Итак, по Википедии:
«Духо́вность — в самом общем смысле — совокупность проявлений духа в мире и человеке. В социологии, культурологии и публицистике «духовностью» часто называют объединяющие начала общества, выражаемые в виде моральных ценностей и традиций, сконцентрированные, как правило, в религиозных учениях и практиках, а также в художественных образах искусства. В рамках такого подхода, проекция духовности в индивидуальном сознании называется совестью, а также утверждается, что укрепление духовности осуществляется в процессе проповеди (увещания), просвещения, идейно-воспитательной или патриотической работы».
Хм, нет ничего специфически русского, а стало быть, яснее не стало.
Иронически о том же предмете — в стёбном «Луркоморье»:
«Духовность™ — особая фишка Настоящего Русского Человека, которую проклятые буржуины не могут не то что скопировать, но даже понять, что это за фигня такая. Между тем, Духовность™ даёт +9000 ко всем скиллам в плане выживания, выигрывания войн и способности не расстраиваться, что живешь в глубокой жопе. От бессилия бездуховные буржуины ненавидят богоизбранную Рашку и всячески пытаются у нее Духовность отобрать. Типичные носители Духовности Русского Народа — Православие/Язычество, Русский рок и его поцреоты».
Но это юмор, так сказать, да ещё и с русофобским, понимаешь, душком. Однако действительно: «что это за фигня такая»? Можно ли её как-то увидеть, пощупать, измерить? Впрочем, предостерегал же Тютчев в своём хрестоматийном:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить.
У ней особенная стать:
В Россию можно только верить.
Вера, как известно, не требует доказательств, и в религиозных кругах сама попытка сбора доказательств обычно приравнивается к ереси. Так и с Русской Духовностью — ох, лучше не пытаться её подтверждать чем-то конкретным.
Потому что по всем поддающимся измерению параметрам, которые можно увязать с термином «духовность» (развитие культуры и науки, уровень благотворительности, отношение к детям, старикам, женщинам, инвалидам, эстетика окружающего пространства и так далее), бездуховный Запад побивает Россию не просто так, а нокаутом.
Читаешь нашумевшую несколько лет назад книгу-исповедь Рубена Гонсалеса «Белое на чёрном» — волосы встают дыбом. Кто не в курсе, книжка — о нехитром быте советских интернатов для детей-инвалидов, с которым в детстве автор ознакомился на собственной шкуре.
В этих самых интернатах, оказывается, было как-то мало духовности. А в эпилоге Рубен Гонсалес попадает в бездуховную Америку — и в эту самую духовность окунается, как ни странно. Пишет, вражина:
«Я могу долго говорить про Америку. Могу бесконечно рассказывать про инвалидные коляски, «говорящие» лифты, ровные дороги, пандусы, микроавтобусы с подъемниками. Про слепых программистов, парализованных учёных. Про то, как я плакал, когда мне сказали, что надо возвращаться в Россию и коляску придётся оставить».
Ах, какой поклёп! Какая русофобия! (Словечко, ранее широко употреблявшееся в кругу национал-патриотов вроде Шафаревича, написавшего одноимённую книжку про антирусские происки «малого народца» — угадайте какого,— сейчас в большой чести.) Мы на самом деле не такие!
А — какие?
В чём всё-таки наша особая духовность?
Можно ответить: ясен пень, в классической русской литературе и вообще искусстве! У нас Чайковский и Римский-Корсаков! У нас Толстой и Достоевский!
Но разве на «этом вашем» Западе нет классической литературы и вообще искусства? Есть, ещё как, причём не исчерпывается, как в России, почти исключительно девятнадцатым веком.
На каждого нашего Толстоевского и Чайкорсакова найдётся западный Шекспирофлобер и Моцартоверди. Разве нет?
Вот так и приходишь к выводу, что уникальная Русская Духовность если где отчётливо и проявляется, то в алкогольной раскрепощённости: гуляй, душа! В песнях, плясках, пьяных откровениях и задушевных разговорах под водочку.
То есть загадочная русская «духовная душа» — вовсе не загадочная, а давно и хорошо изученная пьяная душа?
Опять-таки — на Западе точно такого не бывает?
И вообще, так ли уж хороша и уникальна духовность, для проявления которой непременно нужен химический катализатор? Выходит, приобщиться к миру Русской Духовности способен любой иностранец, если как следует «употребит»?
Не совсем так — чтобы алкоголь возымел именно «русское» действие, всё-таки лучше быть русским, иметь соответствующий бэкграунд. Как писал молодой Набоков:
«Между ними и нами, русскими, — некая стена стеклянная; у них свой мир, круглый и твёрдый, похожий на тщательно расцвеченный глобус. В их душе нет того вдохновенного вихря, биения, сияния, плясового неистовства, той злобы и нежности, которые заводят нас. Бог знает, в какие небеса и бездны; у нас бывают минуты, когда облака на плечо, море по колено, — гуляй, душа! Для англичанина это непонятно, ново, пожалуй, заманчиво. Если, напившись, он и буянит, то буянство его шаблонно и благодушно, и, глядя на него, только улыбаются блюстители порядка, зная, что известной черты он не переступит. А с другой стороны, никогда самый разымчивый хмель не заставит его расчувствоваться, оголить грудь, хлопнуть шапку оземь...»
Итак, подведём предварительный итог: Русская Духовность — это повышенная искренность и эмоциональность, проявляющаяся, как правило, в состоянии алкогольного опьянения.
Как-то не очень вдохновляет. Но вряд ли кто-то будет отрицать, что именно высокая эмоциональность, пусть без алкогольной подоплёки, — основа Русской Духовности. Убрав эмоциональность, мы вообще ничего в ней не поймём. Это — краеугольный камень.
И вот сегодня набрёл я в Интернете на заметку, где, кажется, расставлены точки над i.
«…На самом деле русская духовность имеет вполне формальное описание, которое звучит как «эмоциональное наполнение транзакции».
Давно известен факт, что человеческий мозг запоминает лишь те события, которые имеют эмоциональное наполнение…
Если событие или сделка не вызывает никаких эмоций, проходит ровно, в соответствии с ожиданиями, она не запоминается. В череде дней нашей жизни, день, в котором отсутствовали эмоционально наполненные сделки, вычеркивается и забывается…
Точно так же, как западная кулинария не терпит специй и ценит, скажем, стейк сам по себе, бездуховная западная культура не приемлет эмоционального наполнения сделок, ценя сделку саму по себе. От этого и устойчивые фразы: «nothing personal» или «just business». Это вынуждает бездуховный Запад искать другие эрзац-источники эмоций, такие, как искусство, культура, технологии, хобби и увлечения.
Великое открытие русского народа заключается в том, что не имеет значения, какие именно эмоции сопровождали транзакцию, главное, чтобы они были сильными. Тогда это запомнится, наполнит жизнь событиями, а возможные будущие мемуары — содержимым».
Ага, в точку.
Повышу философский градус и процитирую Виктора Пелевина (из романа «Бэтман Аполло»):
«…Человек… не может жить с ясным пониманием своей судьбы, к которой его каждый день приближает распад тела. Чтобы существование стало возможным, он должен находиться под анестезией — и видеть сны.
В каждой стране применяют свои методы, чтобы ввести человека в транс. Можно выстроить культуру так, что люди превратятся в перепуганных актеров, изображающих жизненный успех друг перед другом. Можно утопить их в потреблении маленьких блестящих коробочек, истекающих никчемной информацией. Можно заставить биться лбом в пол перед иконой. Но подобные методы ненадежны и дают сбои. А российская технология гуманнее всего, потому что срабатывает всегда и безотказно.
Она в том, что здесь выводится предельно рафинированный и утонченный, все понимающий тип ума. Вспомни Блока: «Нам внятно все — и острый галльский смысл, и сумрачный германский гений…» А потом он ставится в абсолютно дикие, невозможные и невыносимые условия существования. Русский ум — это европейский ум, затерянный между выгребных ям и полицейских будок без всякой надежды на спасение…
То, что кажется бессмысленно-подлым страданием русской жизни — и есть созданный усилиями множества поколений Щит Родины, не дающий русскому уму понять, что человеческая жизнь сама по себе есть страдание, полностью лишенное смысла».
Вот в чём дело!
Заодно становится понятно, почему советская жизнь таки была духовнее, чем нынешняя российская (о чём не устают напоминать коммунопатриоты). Тут дело не только в ГУЛАГе и прочих северокорейских нюансах советского бытия, но и в том, о чём сказано, например, в любопытной статье «Хочу в СССР»:
«Для того чтобы ощутить собственную человеческую ценность, возможностей было мало, но все они были отлично известны каждому. Все знали, какие книги надо прочитать, какие фильмы посмотреть и о чем говорить по ночам на кухне. Это и был личностный жест, дающий удовлетворение и вселяющий гордость. Сегодняшнее время при бесконечности возможностей делает такой жест почти невозможным или по определению маргинальным. Человек оказался перед лицом чудовищной бездны самого себя, собственного человеческого «я», которое до сих пор всегда было удачно закамуфлировано проблемой социального запроса».
Итак, подытожим.
Русская Духовность есть избыточное эмоциональное наполнение жизни.
Задача Русской Духовности: ограждать человека (или, если угодно, Человека) от неразрешимых экзистенциальных проблем.
Чтобы не выть от ужаса перед «чудовищной бездной самого себя», нужно, чтобы жизнь била ключом, и всё по голове.
То самое, о чём писал Кафка: «Жизнь всё время отвлекает наше внимание, и мы даже не успеваем понять, от чего именно».
Внедрение так называемых западных ценностей подрывает Русскую Духовность, ибо, улучшая и упрощая жизнь, неизбежно лишает её избыточной эмоциональной составляющей. (Инвалид Рубен Гонсалес этого, стало быть, не оценил.)
Отсюда и всё русское антизападничество, очередной пароксизм которого наступил сейчас, в связи с известными украинскими событиями.
Воистину Украина — то поле брани, на котором идёт «последний решительный» бой Русской Духовности (Русского Мира) с западным миром, и тут патриоты совершенно правы.
Посмотрим, кто победит.
С Толстоевским и Чайкорсаковым точно ничего не случится.
www.rioline.narod.ru